Слёзы, Тик-ток и русский шансон. Молодые педагоги о радостях и горестях работы в современных школах

Раньше профессия учителя меня не интересовала. Я мечтала стать журналистом, поступила на филфак.На третьем курсе у нас началась педагогическая практика. Работа с детьми меня сразу в себя влюбила! Были еще свежи воспоминания о том, как преподавали в мои школьные годы и четкое осознание, что мы-то все изменим! У нас так не будет! В первый день работы я чувствовала себя очень маленькой, как ребёнок. Это было странно, будто я снова вернулась в 11 класс. Мне сразу дали классное руководство — 26 пятиклашек. Так что после линейки 1 сентября я уезжала с большим количеством цветов и конфет.

Первую неделю я готовилась к урокам по 3-4 часа. Такое же количество времени у меня занимала проверка тетрадей. Я всё время была уставшая и даже пару раз плакала. Но общение с детьми и коллегами как-то перекрывало чувство усталости. Дети дают очень много энергии, такого никогда и нигде не встретишь. Но и забирают они тоже очень много. Это сравнимо с рок-концертом, когда ты и заряжаешься, и выбиваешься из сил.

На уроках случалось всякое: и работали, и дрались, и на головах стояли, и плакали, и даже сбегали. Самое неприятное — это когда они не ценят твой труд. Однажды в первый год работы, я захотела устроить урок-конференцию. Готовилась несколько часов, выставила парты, приготовила свет, презентацию, музыку. А все ученики пришли не готовыми. Урок был сорван, и я очень расстроилась. Но все это решаемо. Я люблю почти каждого ребёнка, которого учу, и они отвечают мне взаимностью. В профессию учителя нужно идти только с таким отношением к детям.

Очень утомляют бесконечные отчеты, бумажки особенно, если ты классный руководитель. И постоянный стресс — вопросы успеваемости, общение с родителями. Это большая трата внутренних ресурсов, как моральных, так и физических, — отсюда потеря голоса, проблемы с позвоночником. Так что учителю надо обязательно находить время на себя, отвлекаться от работы. Я, например, хожу в спортзал: отключаю все средства связи, включаю музыку и делаю упражнения. И всем коллегам хочу сказать — оставьте вы эти отчеты и идите гулять в парк! Отчеты никуда не денутся, а вы с дергающимся глазом никому не будете нужны.

Было очень тяжело, когда я уходила с первого места работы, у меня сердце кровью обливалось. Помню последний рабочий день. Все дети знали, что я ухожу, подарили мне мою любимую книгу, внутри которой было пожелание от каждого. В одном из классов мне даже спели «Владимирский централ». Потом мы обнимались, плакали и долго-долго сидели в кабинете — не хотелось уходить. Рассказываю об этом, и ком в горле.

Я работаю учителем по программе «Учитель для России» — она нацелена в первую очередь на привлечение учителей в малые города и села. Переехал из Петербурга в Новгородскую область, теперь работаю там. Преподаю сразу два разных предмета — просто в школе не хватает учителей. Сначала я приходил и падал от усталости сразу после уроков. И это при том, что в сентябре и октябре у нас были укороченные уроки из-за ремонта крыши — по полчаса. Нужно было подготовиться к урокам, проверить тетради, заполнить электронный журнал. Неудивительно, что через 3-4 недели я слег с температурой. Это научило меня бережнее относиться к себе, чтобы не выгореть.

Я веду уроки в гуманистическом тоне, стараюсь не повышать голос, хвалю учеников за их успехи. К сожалению, некоторые из них воспринимают это с недоверием, могут позволить себе фамильярность в общении, грубость и хамство. Зато меня радует, когда кто-то из ребят делится со мной своими впечатлениями, показывает видео из Тик-тока, добавляется в друзья в соцсетях. Но настоящая педагогическая радость — когда ученики радуют своими результатами. В прошлом учебном году двое ребят из девятого класса на «хорошо» сдали итоговую контрольную работу по географии. В них многие учителя не верили, но мы подготовились — и все сложилось.

Очень расстраивает их отношение друг к другу: мат, оскорбления. Бывает, что группа хулиганов отчаянно пытается сорвать урок, мешает остальным. Неприятно слышать оскорбления от учеников в адрес других учителей. В свой адрес такие вспышки агрессии я воспринимаю безразлично — у меня нет задачи им понравиться. Главное — дать базис знаний и постараться сделать их более человечными.

Я и сам в школе себя вел не очень хорошо. За это учительница литературы в старших классах заставила меня в качестве наказания прочитать «Мы» Замятина. С тех пор эта книга стала одной из моих любимых. В наше время мы учителей уважали и немного боялись. Сейчас по-другому. Современные школьники ставят под сомнение твою компетенцию, твой опыт, авторитет. Иногда это конструктивно, иногда — «базаровщина».

Бывает непросто общаться и с родителями. Некоторые, увидев двойку или замечание в дневнике, звонят мне и начинают кричать в трубку. Я стараюсь решить вопрос в процессе разговора, но это не всегда получается. В выходные я отдыхаю: пишу рассказы, учусь рисовать акрилом на холсте, фотографирую. Люблю проводить свободное время один, так как в рабочие дни общения у меня и так слишком много.

Я закончила факультет иностранных языков. После него идут либо с туристами работать, либо в переводы, либо преподавать. Методом исключения я поняла, что преподавание мне ближе всего. У меня в памяти был учитель из моего прошлого, который мне не нравился, и я подумала, что точно буду лучше. Пришла работать абсолютно без опыта. Мне не дали классного руководства — было время втянуться в процесс, понять, что и как. Возможно, поэтому первый год был кайфовым, мне казалось, что все здорово, все получается, а если что-то получается не совсем — я научусь, все впереди.

Коллеги были доброжелательные, мне повезло. Иногда подсказывали, как нужно, в таком забавном ключе — ну что ты, Катя, все хорошо, вот на это можно закрыть глаза, тут можно тройку нарисовать. Приятных моментов очень много, потому что, я бы так сказала — учителю не так много нужно. Где-то ученик постарался, сказал, прочитал, что-то у него на твоем уроке получилось, особенно если до этого не получалось, и вот оно — счастье учителя.

Раздражает в профессии постоянная бумажная работа. Еще бесит количество каких-то странных мероприятий, в которых нужно принять участие для галочки. Просто директору пришло указание из района, району — из города… Обязаловка такая, хуже некуда. Дети же не дураки, ну в семь лет ты их для галочки сводил — они не поняли. Но когда они становятся старше, они понимают, что это всё, чтобы отвязаться. Ну и чему мы учим детей? Им нужно объяснять, для чего и как мы это делаем. Стыдно говорить, что нас просто начальство попросило. Это всё нелепо и странно.

Если случилось, что вам в первый год дали классное руководство и много часов, — я не знаю, как вам сохранить душевное равновесие. Сразу нужно с целой школой взаимодействовать — от уборщицы, которая нашла тапочки кого-то из учеников и не отдает, до учителей-предметников, с которыми у детей могут быть конфликты. Хочу пожелать начинающим коллегам терпения. Главное — не расстраиваться и просто успевать дышать в этом нашем верчении «как белка в колесе». Как-то так.

Думаю, всё началось с желания сделать что-то хорошее для других людей. Сколько себя помню, думала о том, как бы мне помочь миру. Потом уже я поняла, что школа — отличное место, чтобы стать сильнее. Мне очень хотелось себя испытать, узнать, где проходят границы меня. Теперь мне кажется, что в школу я пришла, чтобы эти границы раздвинуть. Поначалу я очень боялась показаться детям глупой неумехой. Писала длинные конспекты уроков, а на самих уроках начисто о них забывала и рассказывала то, что приходило в голову. Оказалось, что продумывать каждый шаг совсем необязательно, можно отпустить себя — получится не хуже.

Наверное, как и все молодые учителя, я всё время ожидала от детей чего-то большего и, конечно, по вечерам выходила из школы разочарованной. Уже потом я приняла обыкновенность своих учеников и начала её ценить. В этой обыкновенности намного больше красоты и правды, чем в раздражающе яркой оригинальности. Мне кажется, что почти со всеми моими классами мы быстро нашли общий язык. Наверное, дело отчасти в том, что я люблю узнавать людей, люблю подмечать их сильные стороны — когда видишь вокруг столько силы, и сам становишься крепче. Помню, как оставляла длинные послания в каждой тетради: очень хотелось выразиться не на языке отметок. Дети мне, конечно, отвечали — так и завязывался диалог.

Случались и не очень радостные истории. У меня были ученики, которые вели себя так плохо, что после уроков я часами плакала, уронив лицо на учительский стол. У всех этих ребят была непростая судьба, и в школу они приносили то, что взяли из внешнего мира. Я не сразу это поняла, винила себя во всем. А нужно было просто отпустить. Люблю вспоминать уроки, которые мы с ребятами проводили в саду рядом со школой. Май, деревья в цвету — а мы читаем «Вишнёвый сад» и потом ставим сцены из комедии, действующими лицами которой становятся кусты, старушки и голуби.

Мне кажется, сейчас у детей меньше самих себя: их всё время пытаются занимать чем-то, не дают возможности подумать самим. Поэтому, может быть, они так теряются, когда такую возможность им даёшь. Когда я училась в школе, то тоже была занята с утра до вечера, но во мне как будто не было той тяжести, которую я сейчас вижу в моих учениках.

Свободного времени почти совсем нет. Но если выдаётся минутка, то читаю или гуляю. Раньше я не любила гулять, мне это казалось пустой тратой времени, а вот теперь мало на что променяю прогулку — пусть даже вокруг дома. Столько мыслей появляется в голове, столько воздуха. Обычно ведь у меня в голове, как в квартире накануне переезда: «коробки», «тюки», «корзины». И всё такое нужное, никак нельзя забыть или упустить из виду. Когда гуляешь, немного отпускает.

Когда сама я училась в школе и видела, как ведут себя на уроках мои одноклассники, думала — какое же безумие. Говорила себе: запомни, никогда не будь учителем! Сначала я училась на редактора, потом два года на лингвиста. Собиралась пойти работать по основной специальности, но что-то тянуло меня в школу — любопытно было попробовать. На мое резюме откликнулись сразу. После университета я чувствовала себя никому не нужной, поэтому с радостью согласилась. Я преподавала с 2013 по 2016 год.

В первый год было очень трудно: не высыпалась, постоянно пила кофе, всё свободное время готовилась к урокам или проверяла тетрадки. Далеко не все уроки проходили успешно. С другой стороны, была эйфория от тех занятий, которые получались, и от общения со школьниками. Для детей нужно быть лидером, и лидером неформальным. Для этого, кстати, я записалась на актерские курсы, курсы по речи. Ведь уверенность проявляется в голосе, движениях, умении держаться. У меня была коллега — я мысленно называла ее Сэнсэем. Мне казалось, что она справляется гораздо лучше, и я старалась ей подражать. Может, было заметно, что я притворяюсь кем-то другим, играю роль.

Преподавание в школе — это постоянное противоборство. Придумываешь творческие задания, посвящаешь этому время, тратишь энергию. И вдруг твои прекрасные идеи наталкиваются на стену непонимания и лень учеников. Такое поведение связано в том числе с насильственным характером самого учреждения. У школьников нет выбора, они просто приходят и сидят. И на них оказывается огромное давление со стороны родителей и учителей.

Ушла я на третьем году работы. Со своей стороны я очень выкладывалась, а дети — нет. Не было подтверждения тому, что смогла их чему-то научить. Я поняла, что не развиваюсь, не расту как педагог. У меня с самого начала были сомнения, моё это или нет, а под конец синдром самозванца только усилился. Я решила попробовать что-то другое, посмотреть мир, выйти из этой искусственной школьной среды. Теперь мне бы хотелось вернуться в то время, оно кажется мне счастливым.