Панки, актрисы и прожигатели молодости: Чемпионат поэзии в Петербурге

Возьмите ворох стихов, смешайте с перформансом, добавьте к этому дух спортивного соревнования. Таков рецепт Чемпионата поэзии имени Маяковского. Уже не первый год необычный конкурс привлекает к участию поэтов не только из России. «Скамейке» удалось попасть на первый в этом году отборочный тур чемпионата, поговорить с одним из его основателей, а также с участниками. Многие из них пришли сюда впервые и, несмотря на дрожь в коленках, заявили о себе.

Сам я начал писать стихи лет с 7, а как поступил в институт — бросил, так как решил, что пора становиться серьезным, жить взрослой жизнью, карьеру строить… Через несколько лет карьеру строить расхотелось. И я снова начал писать. Ну и что, что занятие бесперспективное. Главное, что оно доставляет мне радость.

Идея чемпионата появилась в 2014 году. К тому времен я уже много где выступал со своими стихами и начал задумываться о том, чтобы организовать что-то свое. Для этого я обратился к Наташе Каш — на тот момент сотруднице библиотеки, проводившей вечера. Я объяснил концепцию, и мы быстро сошлись по основным позициям.

Нам не хотелось делать очередную серию литературных вечеров, которых и так везде хватает. А вот турнир по спортивным правилам с профессиональным жюри, которое, как в спорте, будет выставлять оценки участникам, — это интересно.

Еще интереснее — превратить привычную нам декламацию стихов в небольшой перформанс. Так появился новый формат: поэзия вперемежку с театром, танцами, музыкой и чем угодно другим.

Цель чемпионата — найти компромисс, настроить диалог между «высокой» поэзией и авторами андерграунда. К нам часто приходят старики из Союза писателей и восхищаются: «Круто, давно такого не слышал! Это же язык улиц, по которому я так скучал!» А те, кто этим языком улиц пишет, смотрят на маститых авторов и думают: «Вау, да этот дед не такой уж и скучный, он шарит!»

На второй год проведения чемпионата к нам присоединилась Москва. Потом — Белгород, Ростов-на-Дону, Нижний Новгород, Екатеринбург, Омск и Владивосток. Кроме того, у нас есть и онлайн-чемпионаты для тех, кто по каким-то причинам не может выступить вживую.

Поэзия — штука разножанровая. Кто-то пишет любовную лирику, а кто-то занимается стендап-поэзией. Как все это оценивать? Представьте себе фруктовую лавку: яблоки, бананы, апельсины. Какой фрукт выбрать? Мы выбираем лучшее от каждого — нам нужен хороший банан, хороший апельсин и хорошее яблоко. Вот вам и концепция чемпионата. Найти не одного самого лучшего, а нескольких, каждый из которых по-своему хорош.
Правда, иногда участники могут переусердствовать в своем желании показаться оригинальными. Один случай очень испугал и меня, и зрителей: девушка вышла на сцену, начала читать стихи и… резать себе запястье! У меня глаза на лоб полезли, жюри в шоке. Я думаю: «Все, накрылся чемпионат, после такого нас точно закроют». Но обошлось. Руку она просто оцарапала, перевязала, ничего серьезного. Экспрессивность этой барышни никто не оценил — жюри выставило ей низкие оценки, и она выбыла.

В другой раз один парень вышел с муляжом пистолета, который в конце выступления бросил в зал. Пистолет хоть и не настоящий, но металлический и очень тяжелый — если таким попасть в глаз или голову, травма получится нешуточная. К счастью, никого не задело, но глупости поступка это не отменяет. Я категорически против выступлений, в ходе которых участник может навредить себе или другим. Это уже не перформанс, это насилие.

Другая поэтесса выступала с девушкой, тело которой было закрыто ширмой. В какой-то момент с этой ширмы упало полотно, и зрители увидели обнаженную грудь. Организаторов вызвали «на ковер» со словами: «Да у вас там оргии! Голые женщины по всему залу бегают! Что за разврат?» Но выступление было зафиксировано на видео, и мы смогли доказать, что ничего подобного не происходило.

Еще один интересный перформанс: парень взял табуретку, сел на нее, достал из кармана мандарин и стал его чистить, читая стихи. А когда дочитал — съел. В тот момент я понял, что наблюдать за тем, как человек чистит мандарин так же приятно, как смотреть на огонь или льющуюся воду — завораживает.

На отборочном туре мы от участников перформанса не требуем — пусть сначала оглядятся, посмотрят, как у нас все устроено. Но если душа просит — пожалуйста, самовыражайтесь. Только давайте без членовредительства.

Вот они: яблоки, апельсины и бананы, о которых говорил Джамиль. Все они «созрели» для участия в чемпионате и готовы представить свои работы публике. Жюри говорит, что оценивать отборочные туры — дело несложное, потому что хороший автор сразу виден среди новичков. Зато новичкам приходится несладко — все мечутся по гримерке, наталкиваясь друг на друга, бормочут про себя стихи, пытаясь ничего не забыть.

Среди этой тихой паники «Скамейке» удалось поймать нескольких поэтов, которые рассказали о себе, своих стихах и жизненной философии.

Стихи я пишу, можно сказать, всю жизнь, но долгое время никому их не показывала. Выступать на литературных вечерах я начала только полгода назад, и вот, наконец, добралась до Чемпионата поэзии. Волнуюсь очень! Долго думала, какое стихотворение прочитать, что надеть… Мои стихи вряд ли кто-нибудь поймет. Но это не беда — главное, что их понимаю я.

Одежду для своего образа я собирала по всем знакомым. Хотела создать образ художника, а получилась цыганщина какая-то. Но так даже лучше. Тут у меня и блузка цветная, и свитер, и шляпа, и шарф, и носки веселенькие. Я, кстати, буду выступать без обуви, но это уже никакого отношения к цыганам не имеет. Все дело в зимних ботинках — они очень громоздкие и с моим летящим образом не вяжутся.

Я люблю писать о том, с чем в той или иной степени сталкивается каждый из нас: страх самовыражения, непонимание того, куда мы идем, кем хотим стать в жизни. Мои источники вдохновения — Блок, Бродский, Маяковский и, отчасти, Лермонтов.
Считаю, что поэзия никогда не потеряет своей актуальности, ведь она часть искусства. А, как известно, Vita brévis, ars lónga (Жизнь коротка, искусство вечно — лат., прим. «Скамейки»).

Я приехала на чемпионат из Пскова. Можно было и онлайн поучаствовать, но за пандемию мне так надоели эти онлайны… Да и эмоции там не те, нет контакта со зрителем — уж лучше приехать, если есть такая возможность. В Пскове с поэзией плохо — литературные вечера проводятся редко, а если проводятся, уровень не тот, зрелищности не хватает. Тоскливо.

Другое дело Петербург — за один день можно попасть на два-три интересных мероприятия, массу впечатлений получить. Мне нравится формат чемпионата — сочетание поэзии и театра. Я ведь сама актриса, играю в псковском молодежном театре «Гротеск». Моя любимая роль — это Ассоль из «Алых парусов», я играла ее еще в школе. Но театр для меня это хобби. Основная работа у меня не такая интересная, хотя тоже в каком-то смысле творческая — я редактор развлекательного сайта, делаю веселый контент, мемчики выкладываю.

Мой любимый поэт — это Николай Огнивцев. Мы ставили в театре спектакль по его стихам, очень прониклись. Еще мне нравится бард Михаил Щербаков. Классиков сейчас не читаю — видимо, в школе хватило…

Я пишу стихи уже много лет. Пишу о своих личных переживаниях, избавляюсь от них через поэзию. Это помогает, хотя по-моему, лучше так не делать — многие вещи надо держать при себе. Я никогда не критикую ни себя, ни других. Я не критик. Пушкин в свое время сказал… не помню что. Видите ли, у меня проблемы с памятью, от которых я лечусь с 17 лет. И тогда, в 17, все врачи мне в один голос говорили: «Учи стихи. Неважно какие». И я подумала: «Какого черта я буду заучивать уже опубликованное? Уж лучше свое». Вот и пишу с тех пор. Даже думаю ритмично, стихотворными размерами. Если мне паршиво, я медленно бреду по улице, мысли складываются в какой-нибудь дактиль или анапест. А если мне весело или я куда-то тороплюсь, бегу — получается хорей или ямб. Самое главное для меня в поэзии — рифмы. Рифмы должны быть точными!

Знаете, я встречаю так много «мутных» людей… это люди, которые своей головой думать не умеют и делают все по указке. Или не делают ничего вообще. Из-за таких людей у нас в городе, например, урн не хватает. Я чуть не опоздала сегодня из-за этого! Шла, курила и пила кофе. Хотела выкинуть стаканчик и окурок в урну, а урны поблизости нет. Пока искала ее, троллейбус ушел. Маяковский про это писал:

А что я могу поделать? Мой ответ Маяковскому:

Мой псевдоним — производное от никнейма «ВКонтакте» Karael Van-Sa'eros. «Вороньего» происхождения он не имеет, хотя, возможно, есть люди, воспринимающие меня как мрачную черную птицу, и я отчасти согласна с этим. Так или иначе, псевдоним прижился, и мое настоящее имя уже мало кто помнит.

Я выходец из странных московских рокеров. В Петербург переехала пять лет назад. Поэзия для меня — это способ проработки внутренних проблем. Я интересуюсь психоанализом, изучаю философию и религии народов Востока. Так что и пишу я, в основном, философскую лирику или что-то о личных переживаниях.

Очень люблю фронтовую поэзию, она меня еще в школе зацепила. Знаете, это столкновение человека с обстоятельствами, с судьбой, которую он не выбирал и теперь не может на нее повлиять. Никаких иллюзий — ты со смертью лицом к лицу. А мы-то привыкли считать себя бессмертными, нам кажется, что происходящее можно контролировать, можно строить планы на будущее, надеяться на что-то… на войне такого нет.

Это никак не связано с моим личным опытом. Просто я часто думаю о том, что человеческая жизнь — штука хрупкая и может в любой момент разбиться о скалы суровой реальности.

Если честно, слово «чемпионат» меня бесит, как-то плохо это с поэзией сочетается. Но я все равно решил прийти, посмотреть, как все это выглядит. На победу не надеюсь, просто хочу других послушать, свое почитать.

Почему «крейзи»? Да потому что «крейзи» я и есть. Сумасшедший слегка. Этот псевдоним — не моя идея. Уже очень давно меня называют так друзья и знакомые. Раньше я делал музыку, у меня были свои группы, но сейчас занимаюсь только поэзией и своими детьми –— у меня их четверо, пятый на подходе.

Панк-поэзия для меня — сила удара, мощь, жизнь… Наш первый панк-поэт — это Маяковский. Мое любимое у него:

Надо выходить на улицы, надо делиться своим творчеством! Мы с друзьями не раз ночами гуляли по Питеру, декламируя стихи. Прохожие останавливались, слушали, всем было интересно. Многие сидят по домам, пишут в стол — ну куда это годится?

Я стал писать лет с двенадцати. Начинал со всяких едких памфлетов на одноклассников, за что часто получал от них по голове. Страдал за искусство, так сказать. Когда подрос, то перестал писать эту ерунду, стал серьезнее относиться к поэзии. И бить меня, соответственно, тоже перестали. Пишу обо всем, что в голову придет.

Помимо Маяковского читаю Мандельштама, Гумилева. Очень люблю Бодлера и Уильяма Блейка.

Вне поэзии я обычный человек. Кем только ни работал: и военным водителем в Германии, и дизайнером, и проводником, автозапчасти продавал… Я пролетарий, рабочий класс. И не стесняюсь этого.

Я в этом конкурсе раньше не участвовал, а тут вдруг увидел и подумал: «О, круто, почему бы не попробовать?» Я уже несколько лет уже занимаюсь уличным театром, зарабатываю на жизнь тем, что читаю собственные стихи прохожим. Просто выхожу в центр города, вижу компании возле баров и ресторанов, туристов всяких, и такой: «Хей, ребятки, не хотите ли стишков моих послушать? Если вам понравится этот театральный перформанс, то раскрывайте карманы, выворачивайте кошельки!»

Все началось лет в 15, когда я влюбился в одну милую леди, и, дабы ее охмурить, начал писать ей стихотворения на манер раннего Бродского. А потом кто-то из моих друзей эти стихи увидел — круто, говорит, пиши еще. К 20 годам я переехал в Москву. И вот гуляю я однажды по Чистым Прудам, подхожу к кому-то, читаю что-то из своего, и мне за это внезапно дают денег. Причем много, тысяч десять разными купюрами — на, мол, забирай, заслужил!

В этот момент я понял: «Так вот она, богемная жизнь! Значит, я поэт, значит, мне нужно заниматься искусством, толкать его в массы». Стихи помогают мне дышать, чувствовать, осознавать мир вокруг себя… Я пытаюсь говорить о своем поколении, используя жанры городской романтики и философской лирики, обращаюсь к метамодерну и постиронии.

Мое поколение совершенно оторвано от реальности, и я хочу передать романтику его социальной структуры через призму поэзии.

Помимо написания стихов я играю на разных этнических музыкальных инструментах — диджериду, барабаны… Путешествую, езжу на фестивали. Короче, прожигаю свою молодость. Как-то так.