До сих пор ведутся научные исследования феномена родившихся детей в осажденном городе. По логике должны были гибнуть все — и матери, и дети, но они выживали. Все городские роддома перепрофилировали в госпитали. Рожениц принимали в единственном роддоме на улице Петра Лаврова, ныне Фурштатской. Именно здесь родились герои нашего материала.
Дата рождения: 05.05.1943
Если бы у меня была возможность задать маме вопрос, я бы
спросил ее, за счет чего мы выжили.
Мы условились встретиться с Михаилом Львовичем в том самом роддоме №2, на улице Фурштатской. От такси собеседник категорически отказался. Смущённо отшутился, что у него свой личный вагон метро. Уже после смутилась я, когда увидела бодрого, подтянутого обаятельного мужчину.
Мы поднялись на шестой этаж в комнату, где сотрудники роддома бережно сохранили ту самую мебель, которая была здесь до и во время войны и знаменитое зеркало. По легенде, которую передают из поколения в поколение, во время очередного артобстрела (роддом был одним из тех стратегически важных сооружений, которые подлежали уничтожению), рухнула крыша и часть фасада, а зеркало не разбилось. Вот тогда врачи и поняли, что с ними ничего не случится.
Теперь это талисман, и перед сложной операцией они прикасаются к деревянной раме на удачу. Мама Михаила Львовича теоретически могла в него смотреться, а сейчас в нем свое отражение видит сын.
Мой отец был водителем и служил под Ленинградом. Каждая встреча с моей мамой была как последняя, ну вы понимаете. И вот однажды, мама мне сама об этом рассказывала, поняла, что сильно распухла, но она-то думала, что это от голода, а потом уже когда я стал биться ножками, то она поняла, что ждут меня.
Мы жили здесь недалеко, и она пошла в роддом сама. Родился я в подвальном помещении. И в тот день тоже была бомбежка. Стены затряслись, а бомба, оказывается, упала рядом, в Неву. Когда я родился, мой дед сказал, что больше никто из нас не будет ходить в бомбоубежище. Что нам там делать больше нечего. Понимаете, для него это все было настоящим чудом, и я в каком-то смысле им подарил надежду и своим появлением доказал, что с нами ничего больше плохого не случится. А дед был авторитетом, и его все слушались.
Мою сестру хотели увезти в эвакуацию, но что-то там случилось — то ли опоздали, то ли еще что-то, одним словом, она не попала на тот поезд, и его разбомбили немцы. Дед тогда сказал, что все останутся здесь в Ленинграде. И мы все остались и выжили. Помню, как он держал меня ногами вперед маленького, под мышкой зажмет и держит, чтобы я не видел, как он готовит «дуранду» (жмых, спрессованные бруски отходов, оставшихся от производства муки — прим. автора), а потом, когда я уже стал постарше, я почему-то всегда плохо ел. Не знаю, с чем это связано.
Кстати, в прошлом году приезжали немцы и обследовали меня и еще несколько человек на предмет нашего состояния здоровья как людей, родившихся в Блокаду. Но так мы и не получили обратной связи пока...
Может, возраст, но я не могу спокойно приходить на эти святые для каждого ленинградца места, эмоции зашкаливают, а потом долго не отойти. Действительно не понимаю, как они все это пережили, за счет чего?
Бытует мнение, что в осаждённом городе сработали законы психологии, и что именно они повлияли на всплеск рождаемости, который был тогда зафиксирован. Пятого февраля 43-го была открыта «Дорога Победы», временная железнодорожная линия Поляны — Шлиссельбург, по которой доставляли грузы и продукты в осажденный город. В январе 43-го под Сталинградом разбита армия Паулюса, все эти переломные события давали надежду. Многие врачи того времени отмечали снижение нервного напряжения у женщин и ожидание скорейшего снятия Блокады города.
Настоящий подвиг тогда совершили врачи-педиатры. За 872 дня блокады врачи в клинике Педиатрического института вылечили 3 793 ребенка. И это, не считая молочной станции при институте, которая ежедневно отпускала по 13 тысяч порций питания для малышей. Сохранилось свидетельство о том, как в одну из ночей 1942 года медсестра Педиатрического института вынесла на своих руках в бомбоубежище 28 младенцев. В ту же ночь из сорока рожениц трое родили прямо во время артобстрела.
В самые тяжелые блокадные годы, когда минимальная норма хлеба составляла 125 граммов, в роддоме №2 у рожениц было трехразовое питание. На завтрак масло, сыр, пшенная каша на мясном отваре. На обед гороховый суп с мясом. Больничным питанием руководил лично главный врач. Было организовано три стола: общий, вегетарианский и слабый. Готовые блюда из кухни вручную доставляли на отделения и по весу раздавали больным. Матерей и их новорождённых детей выхаживали как могли. Беременные женщины получали рабочие продуктовые карточки (600 граммов хлеба), а с середины 1942 года — дополнительное питание, начиная с 6-го месяца беременности — 500 граммов молока, 87 граммов крупы, 60 граммов мясных изделий, 40 граммов сахара, 40 граммов жира и 40 граммов сгущенного молока, всего 2356 килокалорий. Дополнительно выдавались витамины.
Дата рождения: 09.05.1943
Я весил всего 1 килограмм 800 граммов, а у мамы не было
молока.
Этого человека в городе и за его пределами знают многие. Он вырастил не одно поколение медиков. Долго проработал на посту ректора Санкт- Петербургской государственной медицинской академии им. Мечникова. Заслуженный деятель науки РФ, лауреат премии правительства РФ, он стал одним из тех, кто инициировал введение специальности «семейная медицина», организации первичной медицинской помощи. Подготовил 45 учеников, среди которых 15 докторов медицинских наук. Автор и соавтор более 400 печатных научных работ, в том числе соавтор 15 монографий, 2 учебников, 10 руководств, 7 книг. Александр Владимирович Шабров появился на свет тоже в том самом роддоме №2, на улице Петра Лаврова.
Мои родители поженились в 28-ом году, а в 43-м родился я, весил всего 1 килограмм 800 граммов. У мамы не было молока. Была только смесь — заменитель на основе сои. Вызвали моего отца, который служил тогда на крейсере «Киров», он, как известно, был составе артиллерийской группы и оборонял город, так вот его вызвали и взяли у него кровь, и мне вкололи в ягодицу.
Меня спасали врачи Педиатрического института: то, что они сделали во время Блокады — считаю настоящим подвигом. И он не имеет аналогов в мировой истории. Когда на исследовательскую деятельность нет времени, а нужно здесь и сейчас разработать рабочие методики поддержания жизни новорожденных. Но на выбор моей будущей профессии это не повлияло, а вот как раз повлияла моя семья. У мамы после всего пережитого были больные легкие, а брат мучился сердцем, вот так я в 14 лет уже четко осознавал, что стану врачом и стал им.
7 августа 1942 года на Фурштатской развернуто 159 терапевтических и 20 акушерских коек. Сюда направляли больных из поликлиники и доставляли тяжёлых, подобранных на улице. В родильное отделение за 1942 год поступили 1152 беременные, из них разрешились 991. В детском отделении установлено 75 кроватей. Палаты светлые и чистые. Паровое отопление отсутствовало, его заменили временными печами, но главное — удавалось поддерживать температуру на уровне 20-22°С, в материнской палате было значительно холоднее.
В 1943-м родильный дом дважды подвергся масштабным обстрелам. Сначала во время налёта попала фугасная авиабомба. Разрушились две палаты и операционные, пострадали 7 человек. Второй раз при артобстреле воздушной волной и осколками снаряда выбило 128 рам, пострадали наружные стены. И снова чудо — обошлось без жертв.
Уже в 1944-м врачи возобновляют санитарно-просветительскую работу, начинается выпуск стенгазеты по уходу за новорожденными, открывается библиотека с популярной литературой на эту тему. В год, когда сняли Блокаду, из 2196 рожениц разрешились 2176. Остальные умерли, смертность ещё оставалась высокой. В тот же год на свет появилась 21 двойня.
Дата рождения: 06.10.1944
Я дитя салюта в честь полного освобождения Блокады
Ленинграда.
Лев Матвеевич Фролов — известный журналист, сын знаменитого радиожурналиста Матвея Львовича, которого еще называют голосом блокадного города. Это он создал так называемую «звуковую летопись Ленинграда» Это в его репортажах из осажденного города можно услышать и Ольгу Бергольц, и Дмитрия Шостаковича. Матвей Фролов первым рассказал историю Тани Савичевой, это из его репортажа вся страна впервые узнала о подвиге юного партизана Лени Голикове. Сын у отважного и талантливого журналиста появился в октябре 44-го года, и, как говорит сам Лев Матвеевич, своим рождением он обязан тому невероятному празднику, долгожданному, которого ждали все ленинградцы — дню полного освобождения Ленинграда.
Родители мои поженились в 40-м году и во время Блокады оба были здесь, в Ленинграде. Жили мы на улице Чайковского, а в 44-м, когда маме было пора рожать, то она пошла в роддом №2. Но тогда уже было немного получше, уже не было такой голодухи, началось снабжение города. Однако все равно говорить о каких-то там витаминах, которые положены роженицам, все же не приходилось, но вот как-то так получилось, что я родился и в свои 76 лет вполне себя хорошо чувствую (смеется).
В качестве первых своих лакомств помню мандарины — были абхазские — но это уже в сознательном возрасте, а уже потом гораздо позже появились апельсины, но это 60-е годы.
Мама и папа не любили рассказывать о Блокаде: из их редких рассказов я запомнил два эпизода про то, как мама работала в детском саду и как хотела там усыновить мальчика, но что-то не сложилось, как она шла за водой на Неву и провалилась под лед, а ее спас проходивший мимо военный.
До сих пор ученые исследуют влияние пережитого во время Блокады Ленинграда на здоровье человека. Ведь подобных страшнейших экспериментов мировая история больше не знает. В тот момент врачи констатировали: у детей, которые появились на свет после 41-го года, рост уменьшился на 2 см, окружность головы и груди почти на 1,5 см, и эти показатели держались вплоть до 45-го года.
Спустя 80 лет, по данным профессора кафедры геронтологии и гериатрии СЗГМУ им. Мечникова Лидии Хорошениной, которая занималась изучением влияния длительного голода на состояние здоровья, женщины, в детстве пережившие блокаду Ленинграда, болеют сахарным диабетом чаще более, чем в 8 раз по сравнению с контрольной группой. Они чаще страдают ожирением, артериальной гипертензией, например, у женщин, которым во время блокады было меньше 12 лет, чаще развивается артериальная гипертензия. У мужчин-блокадников чаще обнаруживается тяжелое течение атеросклероза коронарных артерий, ожирение и сахарный диабет у них диагностируются с такой же частотой, что и в группе сравнения. Получается, голодание по-разному повлияло на мальчиков и девочек.
Отходя от медицинской терминологии, есть еще что-то в их жизни странное и необъяснимое для человека 21-го века, который живет в эпоху продуктового изобилия, доставки всего, чего угодно, в тепле и с Интернетом в телефоне. Но набери хоть сто раз в поисковой строке «как они выжили», ответа все равно не получишь.