Лев Лурье

В вашем интервью в первую волну ковида вы сравнивали то, что происходит в городе с началом войны, если сейчас — вторая волна, то какую историческую параллель можно провести?

Это по-прежнему война, она продолжается. Это то, что должно проверить готовность общества к несчастьям, к стихийным бедствиям. Вот как мы справимся с ковидом, так мы справимся и с войной.

Как оцениваете уровень готовности?

В городе — средне.

Хочу перейти к более жизнерадостным городским темам. Я видела вас в «доковидные» времена в «Севкабеле». Часто ли вы посещаете городские пространства, какие, готовы ли выделить что-то?

Я не то, чтобы часто гуляю по пространствам, но мне нравится и «Новая Голландия», и «Севкабель», и «Голицын Лофт», покойный, по-моему, он закрылся. И набережная Карповки ничего.

Если бы Вы посоветовали не петербуржцу посетить ресторан в Петербурге, что бы это было?

Я не большой знаток, я люблю русскую кухню и я бы пошёл в «Шаляпин».

А куда вы ходили в Ленинграде, когда вам было 25−35 лет?

В «Сайгон». Ну, я ходил еще в какие-то места, но каждый день я ходил в «Сайгон».

Однажды, отвечая на вопрос о сносе СКК, вы сказали, что для вас он не представляет особенной ценности. А почему тогда было столько споров вокруг этой темы, сноса СКК?

Если сравнивать со строительством башни «Газпрома», или с застройкой квартала около «Юбилейного», или сейчас идущие споры вокруг Охтинского мыса, то это — ничего в ленинградских масштабах.

А почему он для вас не представляет ценности?

Потому что в городе, где есть Исаакиевский и Казанский собор, Петропавловский и много чего еще, есть СКК или нет СКК — не так страшно.

Не могу не коснуться истории с табличками «Последнего адреса». Как вы думаете, почему люди возмутились тем, что эти таблички находятся на доме?

Осквернение могил вызывает всегда отвращение. Снятие табличек — это осквернение могилы.

Почему же тогда к мнению жильцов прислушались?

Ничего не прислушались, история не закончена. Всегда существует некоторое количество людей, которому все новое, не санкционированное начальством прямо, не нравится. Уличные музыканты, рестораны, люди пёстро одетые, граффити, городские праздники. Это просто тоже часть жизни города.

А к граффити у вас однозначно положительное отношение?

Нет, неоднозначно. Хорошие граффити мне нравятся, а плохие — нет.

А Багров, Петр Первый — хорошие?..

Меня это не раздражает. Если это в новом районе, пусть будет.

А если речь об историческом центре?

В историческом центре столько всего разного, всяких разных надписей про то, какой телефон у Наташи и когда она принимает, что граффити, которое можно в любой момент убрать, не
вызывает у меня, если оно не безобразно совсем, никакого отторжения. И я отношусь с огромным уважением к «Брату-1» и «Брату-2».

Я понимаю, что вам много раз уже задавали этот вопрос, и всё же: в чем для вас историческая и культурологическая уникальность Петербурга?

Я написал на эту тему целую книгу, она называется «Без Москвы». Петербург — это город дауншифтинга, разница между Петербургом и Москвой такая же, как между Англией и Соединенными Штатами Америки.