Купчино: спальник или столица мира?

Интересный парадокс Купчино — это очень молодой район, и в то же время он старше Петербурга. И то, и другое правда: в черту города купчинские предместья вошли только после Второй мировой, но первые упоминания топонима относятся к 1619 году. Некоторые краеведы считают, что название происходит не от «купец», а от старофинского kypsi — «заяц». Шкурками зайцев в старину действительно платили налоги.

Но от времён, когда в деревне Купчино жили ижорские крестьяне и ингерманландские феодалы байоры, ничего не осталось, как и от деревянных избушек периода Российской империи. Кажется, единственное сохранившееся дореволюционное здание в округе — старообрядческая Покровская церковь на проспекте Александровской фермы, у кладбища Памяти жертв 9-го января. Основная застройка района приходится на 1960-е — 1970-е годы, в основном это всем знакомые типовые «брежневки». Но настоящим краеведам всё же есть, что исследовать на юге Петербурга, хотя местные локации и не обросли ещё многовековой патиной.

Первое, что вы увидите в Купчино, если выйдите на станции метро «Купчино», — памятник гашековскому солдату Швейку. Монумент в натуральную величину поставлен сравнительно недавно, в 2003 году. Озорной и весёлый балагур правой рукой отдаёт честь, а левой прячет за спиной большую пивную кружку. Нос памятника всегда натёрт до блеска — петербуржцы считают, что прикосновение к бравому вояке приносит удачу.

Швейк на этом месте совсем не случаен, хотя во времена Гашека Купчино было небольшой деревней под Петроградом и в книге никак не упоминается. Но так уж вышло, что именно здесь, во Фрунзенском районе, «растёт» крупнейший топонимический куст Петербурга. И посвящён он именно братьям-славянам: улицы Софийская, Белградская, Бухарестская, Будапештская и многие другие, названные в честь дружественных в ту пору народов, городов и регионов стран Варшавского договора. Швейк находится как раз неподалёку от улицы Ярослава Гашека.

Из метро держим путь на юго-восток — здесь, на Будапештской 103, стоит необычный Дом-стакан. Бывшее общежитие «Ленгаза», а нынче просто жилой дом необычной формы, и вправду напоминающий гигантский гранёный стакан. Всего в Петербурге восемь подобных зданий, но именно купчинский расположен как будто в чистом поле и смотрится особенно пикантно. Построен он в 1980 году.

Ещё одно народное прозвище дома — «Байконур», то ли от удалённого расположения дома в самом конце Будапештской улицы, то ли от его необычного «космического» облика. Своеобразен он и в своей симметричной планировке: шахта лифта — в центре, все коридоры — круглые, квартиры с двойными окнами-эркерами на каждом этаже расходятся как лепестки.

А вот любителям военной истории советуем направиться на улицу Димитрова — здесь сохранились два из двадцати пяти ДОТов нынешнего Фрунзенского района, в годы Великой Отечественной державших оборону Ленинграда. Купчино тогда находилось на территории Ленобласти, уже в нескольких километрах от него пролегала линия фронта. И осенью-весной 1943 года для её укрепления были сооружены долговременные огневые точки — на случай, если немцы двинутся в наступление.

Если честно, то среднестатистический ДОТ — не самый интересный объект. Как правило, он либо совсем заброшен, исписан граффити и нередко даже превращён в свалку несознательными гражданами, либо полностью законсервирован и в него не войти — двери и амбразуры заварены. Для непосвящённых это просто землянка в виде большого бетонного куба с ребром в несколько метров, со времён войны таких в нашем регионе остаётся немало. Но в купчинском ДОТе на Димитрова 43 устроили настоящий музей.

Кстати, музеефикация ДОТа №204, возможно, спасла его от разрушения — не все оборонительные сооружения времён войны дошли до наших дней. Причём дело не в вандалах (даже при большом желании ДОТ тяжеловато сломать), а во вполне официальных девелоперах и планировщиках: нередко старые огневые точки сносят, освобождая место под новый дом или торговый центр, прокладывая улицу или дорогу.

Куда более спорный объект располагался как раз на пути от Дома-стакана к ДОТу, на углу улицы Ярослава Гашека и Бухарестской. Сейчас там совсем рядом станция метро «Дунайская». В 1999-2007 году тут устроили так называемое капище Перуна — своеобразный самодельный этнопарк местных неоязычников, привлекавший много внимания в нулевые годы и, увы, не прошедший проверку временем.

Инициатором создания нетривиальной достопримечательности выступил недавно почивший Владимир Голяков, представлявшийся как «волхв» и «верховный жрец всех славян Богумил II». Вместе со своими сторонниками Богумил вкопал на пустыре несколько брёвен, из которых вырезали идолов. Также неоязычники сделали подобие частокола, нехитрые снаряды типа скамеек и турника, и даже небольшую избушку. Лет двадцать назад на капище каждый день можно было увидеть местную молодёжь, а периодически тут устраивали огневые шоу и празднества типа Масленицы.

В целом купчинцы снисходительно относились к капищу не из языческих побуждений. Просто они помнили, что в девяностые это был заброшенный пустырь, и родноверы расчистили и благоустроили его собственными силами. И гулять здесь могли все желающие, независимо от религиозных взглядов. Тем не менее, бывший тогда депутатом петербургского Законодательного собрания Виталий Милонов приехал и лично спилил перунов бензопилой. Теперь жители района опасаются, что в перспективе место просто отведут под уплотнительную застройку.

Ценителям капрома, знающим толк в архитектурных извращениях, наверняка понравятся два других объекта, которые, правда, сами купчинцы совсем не любят. Это необычные надземные переходы на проспекте Славы — за странную форму петербуржцы прозвали их «Краб» и «Креветка». «Морские жители» появились на перекрёстках с Белградской и Будапештской улицами в 2013 году.

Циклопические сооружения, построенные в нарушение всех законов урбанистики, известны как самые неудобные переходы Петербурга. Даже здоровому и молодому человеку придётся потратить немало времени и сил, чтобы перейти таким образом через проспект Славы, а для старика или инвалида задача может стать невыполнимой. Это ещё хуже, чем спускаться в тоннель, а потом подниматься из него. Особенно трудно бывает зимой, когда Краб с Креветкой покрываются слоем льда, который коммунальщики убирать не спешат.

Неудивительно, что все восемь лет существования «ракообразных» граждане пишут петиции и письма во все возможные инстанции с требованием убрать эти переходы и организовать нормальное дорожное движение по проспекту Славы, которое будет удобно и для пешеходов. Однако петербургский губернатор Александр Беглов отметил, что сооружения имеют пандусы, соответствуют всем нормативам и их снос нецелесообразен. Пока что воз и ныне там.

Главные вопросы, которые неизменно задают все путешественники по Фрунзенскому району: что же за страшные гопники живут в Купчино? Они по-прежнему сидят «на кортах», лузгают «сэмки», носят борсетки и Abibas? Как избежать их нападения? Как не допустить, чтобы они отжали у тебя мобилу? Вон, петербургский публицист Глеб Сташков ещё в 2015 году выпустил книгу, которую так и назвал — «Записки купчинского гопника»!

Возможно, это ошибка выжившего, но автор этих строк многократно прогуливался по Купчино ещё в нулевые, в том числе ночью, — и никаких жутких гопников в нём так и не обнаружил. Шпану и хулиганов вы скорее встретите в Весёлом посёлке или на Юго-Западе, чем здесь. А вероятность пятничным вечером быть ограбленным или просто получить в глаз во Фрунзенском районе в наши дни объективно меньше, чем на улице Рубинштейна.

Скорее всего, репутация Купчино как родины питерского гоп-стопа сложилась в девяностые, когда подросло первое поколение, родившееся в районе — дети тех, кто приехал сюда в новые дома в семидесятых. В начале XXI века купчинские ребята действительно создавали фанатские группировки «Зенита» и злые Oi-группы типа «Учитель труда», игравшие на популярной тогда Думской или в клубах вроде старого «Цоколя» и «Мода». Нынче практически все они — добропорядочные отцы семейств, а об их бурном прошлом напоминают разве что татуировки, в том числе про Купчино.

Что интересно, инициативы по поддержанию локального купчинского патриотизма исходят не только «снизу», от самих жителей. Некоторые необычные начинания придумали в районной администрации — особенно много их было при главе Фрунзенского района Терентии Мещерякове (2009-2013). Например, именно тогда родилась целая линейка авторской парфюмерии «Запах Купчино»: мыло ручной работы в форме символа района — цветка — и несколько разновидностей ароматов по временам года. Вопреки скепсису критиканов, запахи оказались вполне приятными, и некоторые аборигены по сей день хранят на память флакончики купчинских духов.

Запомнившимся местным брендом стала и марка уличной одежды Kupchino 1619, которую выпустил дизайнер Евгений Потехин. Худи, свитшоты, анораки, футболки и бейсболки с нашивками расходятся как горячие пирожки! И это при том, что продукцию лейбла Hood Apparel не назовёшь доступной — скажем, цена на анорак (ветровка с капюшоном) составляет 6 тыс. рублей. Толстовка обойдётся в 3,5 тыс. Но запрос на купчинскую одежду однозначно есть.

Завершить импровизированный маршрут по Купчино можно у дома кого-нибудь из «селебов» в зависимости от ваших предпочтений. В районе родились, жили или до сих пор живут многие знаменитости: актёр Дмитрий Нагиев, сооснователь «Короля и Шута» Андрей Князев, гениальный математик Григорий Перельман и третий президент России Дмитрий Медведев. А для настроения под занавес путешествия можно включить творение ещё одного звёздного уроженца Купчино — Билли Новика из Billy's band. Ту самую песню про столицу мира.

Так что Купчино — это не только суровые парни на 13-м секторе «Петровского» или подростки в бомберах. Это и актуальные дизайнеры, мода, музыка и даже своеобразный ЖЭК-арт, который во Фрунзенском районе представлен максимально широко. И недаром ещё в 2018 году петербургская художница и автор «Скамейки» Саша Павлова (читайте ее статьи: про «дворик Нельсона» и про независимые книжные) придумала и запустила в соцсетях хэштег #нежноекупчино. Ведь Купчино — это ещё и искренняя любовь жителей петербургских югов к своему просторному, спокойному и по-своему очень уютному району.

Читайте на «Скамейке» о преодолении врожденной психотравмы спальных районов и о Мурино, в котором можно жить счастливо.