«Люди, которые за Казахстан, они бы так не поступили…»

Волнения в Казахстане отозвались в тысячах его выходцах, приехавших в Россию учиться или работать. Только в одном Петербурге проживают на постоянной основе сотни казахстанцев. На родине у них остались семьи, близкие, связь с которыми прервалась на несколько дней из-за царивших в республике беспорядков. Сотовая связь в республике временно не работала. Многие уехали из Петербурга к своим семьям на новогодние и попали в самое пекло. Сейчас они с ужасом вспоминают события минувших дней, когда лилась кровь и орудовали банды мародеров.

«Скамейка» выяснила, как отразилось случившееся на представителях петербургского центра казахстанской молодежи и почему сейчас о них мало слышно.

Дамиля замужем за казахом. Сейчас ей 27, он немного постарше. Познакомились в Петербурге. Два года назад у пары родился ребенок, и они стали больше привязаны к дому. С малышом путешествовать на родину труднее. Новый год молодая семья встречала в Петербурге, и это уберегло их от возможной беды на родине. Оказаться под пулями, да еще с ребенком на руках, перспектива жуткая. Тем не менее, несколько дней подряд они не находили себе места, пытаясь связаться со своими родственниками, но телефоны молчали…

Я так понимаю, очень много нервов истрачено…

Эта вот неизвестность, она реально пугала. Операторы остановили работу. Интернет-провайдер «Казахтелеком», тоже. Президент сказал, что это сделали для того, чтобы радикалы не могли связаться друг с другом. И было очень тяжело без связи. А у меня же там все: мама, папа, братья, сестры… У казахов всегда много очень родственников. Даже две девочки из нашего центра, они из Алма-Аты, поехали туда на новогодние каникулы. Я очень переживала. Пыталась дозвониться им. Ближе к ночи дали интернет буквально на два часа. Они мне написали, что у них все хорошо, но они очень боятся.

Но те, кто сидели дома, они же были вне опасности?

Прошла информация, что вот эти мародеры начали ходить по квартирам. Им мало было громить город, супермаркеты. Они решили пойти по элитным жилым комплексам. Когда я увидела такие видео, очень испугалась за своих родных. У нас в западной части все относительно спокойно было. Мои все дома сидели.

Неужели вот это все заварили реальные террористы?

Вышли на мирный митинг казахстанцы. Потому что подняли цену газа на авто. Потом уже, как я думаю, подхватили радикалы. Не секрет, что они в Казахстане есть. Были у нас теракты. Оружейный магазин «Паллада» в Актобе был захвачен. Была приложена рука радикалов. Люди, которые за Казахстан, за независимость, за то, чтобы мы хорошо все жили, они, мне кажется, никогда бы не тиранили город, не разрушали его. И своих бы не грабили. Я так считаю.

А как же пишут, что люди устали терпеть?

Вот я только сегодня об этом думала. Я не могу сказать, что я за двадцать два года жизни в Казахстане бедствовала, или мои родные бедствовали, голодали или была война. Я получила довольно-таки хорошее школьное образование. Изучила английский язык углубленно. У меня есть уважение к первому президенту за то, что он получил независимость. Возможно, это повышение цены на газ стало неким триггером для народа, но ведь власть их услышала. А далее, что уже пошло?

В каком году появился центр?

Это было в 2014 году. Мы нашли друг друга, стали собираться. Мы очень хотели, чтобы это было не просто между нами. У нас документы все еще в стадии разработки, но это не мешает нам работать с Домом национальностей, Домом дружбы. Получаем поддержку от генерального консульства в Санкт-Петербурге. Но вот создали все на свои студенческие деньги, не спонсируясь никем.

Какое было первое мероприятие?

Для ветеранов ВОВ мы делали ужин. После стали делать его ежегодно. Мы скидывались деньгами и ещё нам помог ресторатор. Он делал садака. У казахов так называют пожертвование. В России чаще используют слово «благотворительность». Мы выступали с военными стихами, песнями. Последние два года такие ужины не проводим в связи с пандемией.

Какие вообще цели стояли изначально, всё-таки?

Сплотить казахстанцев в Петербурге. Потом мы уже начали сотрудничать с другими национальными организациями. С бурятами очень хорошо начали общаться. Мы очень часто ходим на их мероприятия, они на наши. Недавно проводили кубок футбола Алии Молдагуловой. Каждый год до пандемии проводили новруз – казахский новый год. В этот раз ничего не делали и пришло очень много запросов, мол, давайте что-то делать.

До этого организовывали дни казахского кино в Петербурге и приурочили это к выходу первого казахского фильма, который, кстати, был снят именно в Ленинграде на «Ленфильме». Участвовали в фестивалях, даже международных. На данный момент мы прекратили работу танцевального ансамбля, потому что ищем руководителя. Выступали на многих мероприятиях. От Комитета по культуре тоже. Была идея открыть школу домбры и курсы казахского для тех, кто не так хорошо знает родной язык.

У вас в «Байтереке» только казахи?

Нет. Есть, например, парень по имени Сережа. Он с нами с самого начала становления, петербуржец. Просто обожает Казахстан, любит нашу нацию. Это один из основателей и моя правая рука. Петербуржцы тоже есть.

Чем вообще отличается казахстанская молодежь от российской?

На самом деле все то же самое. Мы сейчас случаем одних и тех же исполнителей казахстанских. Например, Скриптонита или шутки Нурлана Сабурова. Тот же самый TikTok, Instagram у всех. У молодежи сейчас, мне кажется, одни интересы, одни цели.

А в Питер едут зачем?

За образованием. Семьдесят процентов студентов – курсанты. Они учатся в Петербурге по обмену, а потом едут работать в Казахстан. Второе – по программе переселения. Многие казахстанцы, которые русские, уезжают назад домой.

А на русском много у вас говорят?

Запад и север говорит на русском. Я сама заканчивала русскую школу. У нас есть выбор: пойти в русскую или казахскую школу. На юге преимущественно разговаривают на казахском. У них даже диалект другой. Я пошла в русскую школу, потому что во время СССР был единый русский язык, и мои бабушка с дедушкой говорят по-русски. Дома тоже мы говорим на русском. Сейчас государственный язык один – казахский. Дальше выбор уже за родителем. Каждый в Казахстане знает русский язык. А мое поколение даже говорит на трех языках – русский, казахский и английский. Мама мне сказала сразу, что тебе точно после школы надо ехать в Петербург. Я её послушала и совсем об этом не пожалела.

Обратно не тянет?

У меня вид на жительство. У мужа российское гражданство. Он живет тут больше двадцати лет. На родину тянет, но такие обстоятельства семейные. Я не знаю, что будет дальше. Мы все из бывшего СССР и есть вещи, которые нас связывают.