Взгляд из автозака

Кирилл (имя изменено по просьбе героя) прочувствовал на себе каково это —­­­­­­­­­­ оказаться в ИВС. Парня задержали ночью 2 февраля, когда он возвращался с митинга домой:

Меня посадили сначала в маленький Форд, там было четыре места, ни окон, ни дверей, просто коробка. Сидел я и какой-то чувак. Прошло пять минут и автозак начали наполнять. Как я понял, снаружи, на Дворцовой площади, собралась какая-то толпа. Росгвардейцы начали активно крутить и напихивать людей в этот четырехместный автозак. Наверно, человек семь запихали. Самое страшное, когда на улице стали кричать, а машина начала качаться. Окон нет, ничего не видно, непонятно, что происходит.

Забили этот Форд людьми, и мы куда-то поехали. Как оказалось, к Гостиному двору. Нас выпустили, и мы пошли с забором из полиции в городской автобус, который выполнял функцию большого автозака. Когда я зашел, у меня спросили паспорт, я показал, но в руки не отдал. У меня начали его тянуть, я тянул назад. Потянули еще раз и потом так грозно посмотрели… Пришлось короче отдать паспорт.

На улице происходил какой-то дикий трэш: очень много народу, много полиции, кого-то винтили, кого-то били. Автобус все наполнялся и наполнялся. Полиция в какой-то момент начала орать, мол, куда вы пихаете, кого вы задерживаете? После началось увлекательнейшее полуторачасовое путешествие на автобусе, где мы катались по отделениям полиции, приезжали туда, а нам говорили ехать дальше, потому что здесь все забито.

Когда мы прибыли в отделение, у нас силой сразу же забрали телефоны и посадили в актовый зал, где мы сидели 4−5 часов, пока на нас оформляли протоколы. Всех нас называли «политическими» и оформляли протоколы на новые статьи, которые появились только после первого митинга (23 января). У меня, само собой, тоже был протокол, с которым я, конечно же, не согласился и сначала отказался подписывать в графе, что получил копию протокола (я ее не получил). Мне сказали: «Подписывай». Я ответил, что подпишу, когда получу копию. Мне сказали еще разок с нажимом, после такого, само собой, чувствуется негативное давление и приходится подчиняться. Копию, к счастью, я все-таки получил. Когда я спросил, что за статья, которую мне приписывают, мне ничего не ответили и просто ее загуглили.

Пока нас держали в актовом зале один сотрудник сказал что-то в стиле: «Пока я тут с вами сижу, где-то, возможно, человека убивают, дебилы». То есть он понимает, что занимается какой-то ерундой вместо того, чтобы делать необходимую работу, но дебилы — это мы.

Раз 100 услышал фразу: «Уезжайте из этой страны, раз вам что-то не нравится». Один вообще сказал: «Вот вы сегодня вышли за деньги, за Навального, а завтра за Жириновского выйдете?» Похоже, они действительно в это верят.

Потом нас посадили в камеру, где по одному вызывали сдавать пальчики и фотографировать. Все были в шоке, ведь по закону это можно делать только, если не установлена личность или светит уголовная статья. Мы шли по административному нарушению, где такое точно не требуется до суда. Стоит ли говорить, что сдавать отпечатки — это была не просьба? Нас всех пугали, мол, не сделаете до суда, суд это примет во внимание и будет только хуже. Были у нас такие, кто все же отказывался. Но силой приложить руку ведь никто не запрещает, верно? В общем, пальчики сдали все.

По поводу суда. К сожалению, в нашей стране если уж ты попал в полицию, и у тебя будет суд, можно не надеяться на оправдание. Презумпция невиновности — это не про нас и всем абсолютно все равно на твои доводы. Они ничто против двух рапортов полицейских, которых ты даже не видел, впрочем, как и они тебя.

В случае с митингами в протоколе никогда не указываются люди, которые тебя задержали. В моем случае, например, указали полицейских, которые были на Гостином дворе, а меня, на секундочку, задержали возле Адмиралтейской.

Судили всех по одной статье, но всем давали рандомные наказания: кому штраф, кому 2 суток, кому 5 суток, кому больше. Были случаи, когда люди были вместе, но получили разные наказания, хотя говорили плюс-минус все одинаково.

Со мной на суде был второй парень, который вообще турист и просто гулял по главной улице города. На предоставление билетов, судья ответила что-то в стиле: «Я тут приговор зачитываю, а не бумажки разглядываю».

По логике суда, если ты имеешь адвоката, значит, тебя есть за что защищать. По рассказам люди, у которых были личные адвокаты, получили самые максимальные наказания (15 суток или 20 тысяч штрафа) В нашей камере, где мы сидели с часа ночи до суда (13:00) был мужчина, преподаватель СПбГУ, он нанял адвоката и подписывал протоколы только вместе с ним. К нему было «особое отношение», и он единственный не поехал с нами на суд, а остался в камере еще на одну ночь.

После суда мы приехали опять в отделение полиции, где решался вопрос, куда мы поедем отбывать свои сроки ареста. В два часа ночи там что-то решили и мы поехали. Правда, в радиусе 100 км от Санкт-Петербурга все ИВС были забиты.

Ехали мы в ИВС как самые опасные люди мира — в микроавтобусе под сопровождением двух машин ДПС. В самом изоляторе все было нормально. Это была камера на 4 человека, где мы сидели с ребятами из моего автобуса. Кстати, сотрудники ИВС, в отличие от городских, отнеслись к нам с пониманием и не видели в нас «уголовников». Некоторые говорили даже что-то в стиле: «Понаворовали миллиардов, а теперь устроили тут…»

Колоссальную поддержку в таких задержаниях оказывает «ОВД-Инфо». Волонтеры приносили в изоляторы очень много еды. Например, в первый день нам на восемь человек принесли пять пакетов всяких ништяков, где были продукты вроде йогуртов «Активиа», всяких тортов, хороших колбас и сыров, овощи, вода хлеб и даже «Макдоналдс»!

Очень важно, что волонтеры помогали добираться домой тем, кого держали за городом. Если бы не они, выбираться из глухих деревень было бы проблематично. Тем более многих выпускали около ночи.

К нам приходили люди из комитета по правам человека, которые дали некоторую информацию о том, что делать дальше. Судя по тому, как перед ними отчитывались сотрудники полиции — это были очень важные люди.

Все приговоры по этим статьям можно и нужно обжаловать, это не только аннулирует «административку», но и позволит получить хорошую компенсацию за такой арест.

Анна подробно рассказала нам о внутренней «кухне» в отделении полиции:

Нас задержали с собаками на Невском, потому что мы давали интервью и к нам было много внимания. Задержали нас люди, не представившись, и, внимание, с заклеенными жетонами.

Когда впоследствии мы на это жаловались — полицейский сказал, что оппозиция очень злая и нельзя разглашать данные ОМОНа, иначе будут мстить. И он сказал это, держа в руках мой паспорт и имея все мои данные. В общей сложности нас задержали с собаками на 18 часов, не самых приятных в моей жизни.

Мы довольно долго, часа четыре, пробыли в «бобике», с нами было много человек, сидячих мест не было, многие стояли. Запихнули пьяных, которые чуть не подрались, кричали, приставали к нам и угрожали всем! Кричали, что они за Вована (Путина) и выглядели именно таким электоратом.

Естественно, никто тебе не поможет, и все просьбы убрать людей, которые тебе угрожают, — игнорируются. Многие хотели в туалет, но, повторюсь, игнорирование — это эгида всего происходящего.

Наш автозак после четырёх часов стояния сломался, и это все выглядело очень символично, потому что вся наша страна выглядит как сломанный автозак. Мы даже предложили его подтолкнуть, что, наверное, было бы самой красивой метафорой — сломанный автозак толкают люди, которые в нем сидят.

Сидя в автозаке никто ещё не знал, что нас посадят в вонючую камеру, разделив мужей и жён, и собак. Многие из прибывших действительно просто гуляли и на митинг не ходили. Я считаю себя взрослым человеком с уравновешенной психикой, но многих девчонок ломало, у кого-то были панические атаки, многие плакали. Но я воспринимаю это как-то, что не может не происходить. Среди нас были те, кто прошёл судебное право, бывшие военные, юристы и волонтеры. Нарочно не придумаешь.

В отделении многие полицейские абсолютно точно уверены, что нам платят за митинги. Там вообще работает очень много уверенных в себе и в своей жизненной позиции людей. А когда ты уверен — у тебя нет критического мышления. И это так удивительно, что полная уверенность полицейских в их позиции неделима с их пассивностью. Никто ни на каком этапе, который мы проходили в полиции, ни за что не отвечает. Тебя передали от одних к другим — никто из них не отвечает. Они просто делают механические действия, под возгласом закона без раздумий. Это огромная бюрократическая машина.

На нас посмотрели, что мы с собаками, и было ощущение, что они ищут какую статью применить. Нам пригрозили жестоким обращением с животными, и это было очень красиво, потому что у меня на руках две подобранные трехлапые собаки, и я всю жизнь занимаюсь бездомными животными.

Все полицейские — такие же люди, не изверги, просто пассивные, уверенные в своей системе и от того ложные. К ним даже нельзя испытывать ненависть или злость. Это огромные дворец пассивности и безволия. И он покрыт плесенью. Многие из них говорили с нами, поддерживали, говорили, что сами ждут, когда «Дед» уйдёт.

Но я точно знаю, что, если будет нужно, они спокойно подпишут бумаги, чтобы посадить тебя на 10 лет и спокойно будут жить дальше. То, что ты пассивен — не значит, что ты не принимаешь решения. Нас посадили в ужасные камеры, там не было ничего, все обоссано, везде грязь, спать не на чем, да там даже сидеть страшно. И я понимаю, что нас хотели проучить. Нам повезло больше — многие всю ночь стояли в тесных комнатах.

Суд перенесли и нас отпустили. Нам грозят или 20 тысяч штрафа, или еще арест на 10 суток за нарушение эпидемиологических норм и организацию митинга.

Вообще все это было очень красиво, особенно когда в туалете отделения полиции не было туалетной бумаги и вместо неё лежали протоколы.

Свою историю о задержании рассказала Маргарита, которая не была на митинге, но оказалась в автозаке вместе со своим молодым человеком.

31 января в 16:40 меня и Антона, как и еще 19 человек из нашего на тот момент будущего чатика «Автозак 53 отделение», без объяснения причин, не представившись, взяли под руки и посадили в автобус сотрудники МВД. На улице, где никакого митинга на тот момент не происходило.

— На каком основании?
— В отделении разберемся.

Мы с Антоном шли к другу в гости на кофе (он живет на Сенной), увидели по пути шествие, порадовались такому количеству классных людей и свернули в гости. Посидели часок и пошли домой. По пути к дому нас и тормознули.

Нас возили по городу около двух часов, не разрешая сходить в туалет, хотя мы уже буквально умоляли. Приехали в 53 отделение. Паспорта и телефоны забрали на входе, то есть адвоката мы вызвать уже не могли.

При обвинении в несоблюдении «ковидных» норм нас (21 человек) держали в маленькой комнате с соседствующим туалетом, где не было даже туалетной бумаги.

Начали по двое вызывать на допрос, фотографировать и все в таком духе. Как меня допрашивал Григорий, не назвавший своей должности: «А ты симпотная, чего не замужем-то, не везет? Продиктуй номерок для знакомства». И мое «любимое»: когда он отвел меня в другой кабинет смотреть фотографии в моем телефоне из его рук (ни у кого больше ничего в телефоне не смотрели), там оказалась я, он и еще двое сотрудников, он сказал: «О, женщина и три мужчины в одном кабинете, как в том фильме, хе-хе-хе». Как жаль, что в нашей стране это не пойдет за домогательство.

Самым неприятным был постоянный смех сотрудников полиции над нашими «я просто была у друзей на кофе, а потом шла домой, меня задержали без каких-либо причин».

— То есть, если я сейчас открою твой телефон, там не будет ничего такого?
— Нет, открывайте.
— (пошарился, ничего не нашел) Ну ладно, молодец, но ты все равно меня обманываешь.
— Можно хотя бы маме позвонить?
— Нет.

К нам, кстати, приезжали адвокаты, их не пустили.

Прошло 6 часов нашего задержания без составления протоколов. На 7 час начали составлять. Очень медленно. Я подписывала протокол в 3 часа ночи, когда голова не соображала, линзы пересохли, потому что очень плакала, когда узнала, что мальчиков (Антон среди них) оставляют на ночь и на следующий день везут в суд. В общем, мы уже были готовы подписать что угодно, только бы отпустили домой. Думаю, они этого и добивались.

Мальчики ночевали на бетонном полу в маленькой комнате. В суд их повезли не в 10 утра, как обещали, а во втором часу дня. Кому-то выписали штраф 15 тысяч, а несколько ребят из другого отделения забрали на 8 суток по этой же статье.

Девочкам позвонили на следующий день с неизвестного номера и, не представившись, позвали в отделение полиции, чтобы потом поехать в суд. Почему не было повестки из суда, почему нас нет на сайте суда в расписании, почему мы вообще должны ехать в отделение полиции, а не сразу в суд? По многочисленным рекомендациям от «ОВД-Инфо», правозащитников и адвокатов мы никуда не поехали. Будем ждать официального вызова.

Екатерина и ее молодой человек тоже «попали под горячую руку» сотрудников полиции. Задержание ради задержания превратилось в десятичасовое муторное ожидание:

Мы просто шли по улице, по Московскому проспекту, перешли светофор на зеленый, росгвардейцы подбежали к моему молодому человеку, его схватили, потом увидели, что мы вместе, и меня тоже взяли. При этом мы не участвовали в шествии, так получилось, что мы просто шли сзади. Они хватают, видимо, просто для статистики. Росгвардейцы не представились, причину задержания не объяснили, один из них бросил молодому человеку фразу: «Не будешь выкрикивать». Естественно, он ничего не выкрикивал.

Мы сели в рейсовый автобус, там уже были какие-то ребята. С Московского поехали на Садовую, в итоге мы проехали Садовую и встали перед Гороховой. Мы стояли там где-то 3,5 часа. Видимо, там началась какая-то жесть. Все ждали. В автобусе было два сотрудника и еще на улице несколько человек. Они были достаточно милыми, с ними уже все разговаривали. Парни подходили проситься в туалет, но сотрудники никуда не могли нас отвезти, говорили: «Сейчас поедем, сейчас поедем». Парням приходилось справлять нужду в бутылку прямо в автобусе.

Мы поехали в Красногвардейский район, хотя по закону нас должны были оформлять всех в том районе, в котором задержали. В общей сложности в актовом зале 20 квадратных метров нас сидело человек 60. Все просились в туалет. Нас выстроили в одну очередь, в один туалет.

Потом начали забирать паспорта, я отдала, читала, что паспорт лучше отдать, чтобы тебя пробили по базе и сделали уже свое дело. Конечно, началась паника, кто-то одно говорил про паспорта, кто-то другое. Потом к нам приехала женщина — муниципальный депутат — и начала что-то разруливать. Но плохо получалось. Не пускали адвокатов совсем. Ну и с передачами еды от волонтеров было туго. Где-то через час нам удалось получить печеньки с водой. К 8 вечера мы видели в окно пакеты с нормальной едой, бутербродами, фруктами. Но передавать все это не разрешали. Никого не пускали. Говорили: «Ждите».

Потом меня вызвали, показали протокол. Там всем копипастом дают одинаковые статьи, только части разные. Написали мне, что я участвовала в митинге, Навальный фамилия там была… в общем-то, что я злостный нарушитель. Они спросили, как все было на самом деле, я объяснила, написала, что с протоколом не согласна. Они все это делали в спешке, не давали толком прочитать протокол, не давали копии. В итоге я даже отпечатки пальцев сдала, хотя не должна была этого делать. Но сотрудники давили, говорили, мол, сдай отпечатки, в суде разберетесь. Мне, если можно так сказать, повезло, я вышла из отделения первая, часов в 11 вечера. Повестки из суда пока нет, все это я, конечно, буду оспаривать.

Также читайте на «Скамейке» материалы о свадьбе во время митинга и об искусстве на грани задержания.