Начнем с самого яркого (и самого спорного) типа конструктивистских жилых зданий. Дома-коммуны — не просто новая форма строительства, а попытка сформировать жизненный уклад «человека нового типа»: минимум частного, максимум общественного.
Самый известный дом-коммуна в Петербурге находится на улице Рубинштейна: его аскетичный фасад с крошечными балкончиками сразу выделяется на фоне пышных фасадов исторического центра. Группа молодых инженеров и писателей на паях выстроили его по проекту архитекторов А.А. Оля (кстати, ученика Лидваля) и К.А. Иванова. В доме было 52 компактных квартиры, от одной до четырех комнат; все двери выходили в общий коридор. Личные ванны из проекта исключили — то ли из экономии, то ли как буржуазный пережиток. Кухонь в квартирах тоже не было: предполагалось, что женщин пора избавить от «кухонного рабства», а питаться жильцы будут в столовой на первом этаже. Кроме столовой, в доме были собственный детский сад, парикмахерская, а на крыше размещался солярий. Внизу был гардероб, чтобы жильцы и их гости могли сдать верхнюю одежду и подняться в квартиру налегке.
Новые жильцы с огромным энтузиазмом въехали в «Дом радости» (так они его поначалу называли между собой). «В доме было шумно, весело, двери квартир не запирались, все запросто ходили друг к другу, — вспоминала поэтесса Ида Наппельбаум. — Иногда внизу в столовой устраивались встречи с друзьями, приезжали актеры после спектаклей, кто-то что-то читал, показывали сценки, пели, танцевали». Но вскоре наступило разочарование. Жильцам довольно быстро надоело мыться в общих душевых и есть в общей столовой, а звуконепроницаемость в доме была «такой идеальной, что если внизу, на третьем этаже, играли в блошки или читали стихи, у меня на пятом уже было все слышно вплоть до плохих рифм», — как
писала еще одна знаменитая жительница дома поэтесса Ольга Берггольц. Так что у «Дома радости» вскоре появилось другое прозвище, которое и вошло в историю — «Слеза социализма». Говорят, что даже Киров, проезжая по Рубинштейна, как-то
заметил, что «Слезу социализма» следует заключить в стеклянный колпак: во-первых, чтобы она не развалилась, а во-вторых, чтобы при коммунизме видели, как не надо строить.
Сейчас в «Слезе социализма» почти ничто уже не напоминает о коммунальном прошлом. В начале 1960-х дом полностью перепланировали: квартиры снабдили ванными и кухнями, а общие помещения первого этажа переделали в жилые.